Aнaлитик Миxaил Мaтoвникoв — o тoм, кaк снижeниe стaвoк пo вклaдaм oтрaзилoсь нa сбeрeгaтeльнoй aктивнoсти грaждaн
Вoпрeки трeвoжнoй стaтистикe с рынкa вклaдoв вклaдчики сoxрaняют сбeрeгaтeльную и кoнсeрвaтивную мoдeль пoвeдeния. Нoрмa сбeрeжeний в дeйствитeльнoсти мeняeтся нe сильнo, a ee рeзкий скaчoк в 2015 гoду oбъясняeтся эффeктoм вoзврaщeния нaличнoй вaлюты в бaнки. Нaсeлeниe нaпрaвляeт нa бaнкoвскиe сбeрeжeния пoрядкa 6% дoxoдoв. Снижeниe ставок, безусловно, делает привлекательными альтернативные формы сбережений, но о массовом перетоке средств на фондовый рынок или в иные продукты пока говорить не приходится.
Агентство по страхованию вкладов (АСВ) 24 ноября опубликовало обзор, посвященный анализу рынка вкладов. Среди прочего там отмечается: «В целом с начала 2016 года общий объем вкладов увеличился на 99,2 млрд рублей, или на 0,4% (в январе–сентябре 2015 года — рост на 2662,2 млрд рублей, или на 14,3%). Без учета валютной переоценки рост составил 4,1%. Основными причинами снижения сберегательной активности в течение 2016 года стали сокращение реальных располагаемых доходов населения, а также снижение процентных ставок по вкладам».
Эти цифры и сопровождающий их вывод были широко растиражированы в прессе.
В реальности, к счастью, ситуация заметно лучше, но ее понимание требует более пристального взгляда на цифры в более широком контексте событий в банковской системе.
В течение второй половины 2014 года в ней наблюдался значительный отток вкладов, особенно в иностранной валюте. Валютные вклады достигли своего пика в 2014 году и на 1 июля составили $94,8 млрд. Минимальное значение было достигнуто только к 1 февраля 2015 года — $84,3 млрд. То есть отток валютных вкладов за эти семь месяцев составил $10,4 млрд, причем $1,9 млрд пришлось на январь уже 2015 года. Надо понимать, что этот отток происходил на фоне девальвации, то есть часть рублевых вкладов в этот период была конвертирована в валюту, соответственно сумма оттока была значительно выше. Оценить ее не так просто, но наиболее вероятной оценкой представляется $20 млрд. Эти средства частично ушли в наличную валюту и осели в банковских ячейках, а частично были выведены за границу.
Важно, что с февраля 2015 года начался быстрый возврат выведенных средств в банковскую систему, в феврале–мае 2015 года валютные вклады выросли на $6,4 млрд. Но надо учитывать, что этот рост происходил на фоне укрепления рубля, когда многие вкладчики, напротив, продавали валюту и переводили свои сбережения в рубли. Таким образом, чистый результат первых пяти месяцев 2015 года по валютным вкладам составил $4,5 млрд.
Если же сравнить динамику валютных вкладов в июне–октябре 2015 и 2016 годов, получим, что в 2016 году вклады росли немного быстрее, особенно в сентябре 2016-го, на фоне роста девальвационных ожиданий. А потому, если исключить эффект паники вкладчиков, в части валютных вкладов говорить о резком снижении притока средств пока рано.
В рублевых вкладах ситуация в целом похожая, но есть и своя специфика. Во-первых, 1 января — в целом неудачная база для сравнения динамики вкладов, так как на эту дату происходит резкий приток средств через выплаты годовых премий и бонусов, а также авансов за январь, причем в том числе и в части пенсионных выплат. В результате каждый год в январе мы получаем значительный отток после рекордного притока в декабре. Поэтому более удачной базой для сравнения в целом является 1 декабря или 1 февраля.
Во-вторых, паника и девальвация в декабре 2014-го — январе 2015-го, разумеется, затронули и рублевые вклады. В результате в декабре 2014 года рублевые вклады не выросли, а снизились на 0,6%, правда, и январский отток 2015-го был в результате невелик — всего 1,4%. Для сравнения: в декабре 2015-го рублевые вклады выросли на 6,7%, а в январе 2016-го упали на 2,8%. В марте 2015 года в рублевых вкладах есть необычно сильный прирост (вероятно, эффект конверсии валютных вкладов в рубли и возврата части средств в банковскую систему). Это различие также предопределяет неблагоприятную базу для сравнения 2016 года с 2015-м.
Если же сравнить динамику за март–октябрь, то мы увидим, что за эти восемь месяцев вклады приросли на 1,3 трлн, а в 2016 году — на 1,2 трлн. Различие в 100 млрд — на самом деле на грани погрешности ежедневных изменений вкладов.
Но из-за более высокой базы темпы прироста действительно немного снижаются как в рублях, так и в валюте, а вот норма сбережений в процентах от доходов граждан, если «вычистить» эффекты вывода и возвращения средств, остается вполне приличной. В 2016 году годовой объем доходов (за исключением ввода и вывода средств), направленных на сбережения в банках, можно оценить в 2,1 трлн рублей и около $5 млрд (еще около 330 млрд рублей), то есть всего 2,4 трлн рублей, иными словами — около 6% доходов населения. В 2015 году эта величина была близкой к этому значению, рекорды сбережений в официальной статистике объясняются просто — возвратом наличной валюты в банки в начале 2015 года.
В довершение надо отметить еще одно отличие: это ускорившийся в 2016 году отзыв лицензий, в том числе у крупных банков. За первые 10 месяцев 2015 года были отозваны лицензии у банков, контролировавших в начале года 0,6% вкладов, а в 2016 году — уже 1,0%. Соответственно эти вклады «пропали» из системы вместе с банками, частично все же вернувшись обратно через АСВ, но итоговый результат снова не в пользу 2016 года.
Есть ли все же заметные последствия снижения ставок по вкладам?
В части валютных вкладов они намного меньше, чем принято думать. Но все же уже в начале 2016 года был заметен отток валютных средств с резко подешевевших вкладов. Какая-то часть все же, вероятно, ушла из системы, но в дальнейшем ситуация нормализовалась. Связано это с тем, что ставки в российских банках заметно выше, чем в иностранных, а сами вкладчики рассматривают валютные вклады как защитный актив, более ориентируясь на переоценку и сохранение долларовой стоимости, чем на процентный доход. Но начало повышения ставок в США может привести к изменению ситуации, открыв благоприятный момент для входа на рынок.
В части рублевых вкладов пока сохраняется сберегательная модель поведения, в такой ситуации очень вероятно, что сезонный рост вкладов в декабре 2016 года будет сопровождаться меньшим, чем обычно, оттоком в январе 2017 года. Политика высоких реальных процентных ставок действительно стимулирует сбережения.
Пока не только массовый, но и ВИП-вкладчик сохраняет преимущественно консервативную модель поведения. Однако продолжительный период низких ставок все же дает импульс к развитию альтернативных форм сбережений. Банки могут игнорировать этот процесс, а могут и возглавить.
Автор — старший управляющий директор, главный аналитик Сбербанка России
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
