Пoслe тeрaктa в мeтрo Сaнкт-Пeтeрбургa мнoгиe срaвнивaют пoвeдeниe людeй в критичeскoй ситуaции в Мoсквe и в Сeвeрнoй стoлицe, oтмeчaя нeoжидaннoe прoявлeниe сoлидaрнoсти и сaмooргaнизaцию пeтeрбуржцeв. Скoрee всeгo, дeлo нe в гeoгрaфии: за годы, прошедшие с московских терактов, между людьми протянулось больше горизонтальных связей, больше надежд на себя, чем на государство, пишет «Газета.ru».
Эмоциональный подъем горожан не оставил равнодушными даже чиновников. Например, губернатор Ленобласти во вторник поехал на работу на метро, решив таким образом поддержать петербуржцев, которые боятся спускаться в метро. Хотя, кажется, запугать горожан террористам как раз не удалось. Испуганные люди не проявляют такой солидарности.
Самый интересный вопрос, конечно, откуда взялась эта гражданская солидарность? После крымских событий, когда разобщение началось не только в дружеском, а зачастую и в семейном кругу, казалось, мы уже никогда не сможем быть просто людьми. Слишком много ненависти и злых слов выплеснулось наружу. Трагедия в Петербурге показала, что все, кто так думал, — оказались пессимистами. Вся эта злоба друг к другу, доносы, предательство — тоже фейк и неправда. Точнее, не вся правда — что, собственно, и есть пропаганда.
Те, кто был людьми, ими и остался, просто примеры человеческой взаимовыручки, щедрости, героизма, добрых дел – редкая тема в телевизоре, вот и кажется, что все вокруг сошли с ума.
Кстати, именно Петербург в последнее время все чаще показывает обратные примеры. На митингах против повышения тарифов ЖКХ или за отмену нового сбора с дальнобойщиков «Платон» люди справедливо протестуют против того, чтобы государство беспардонно залезало в их карманы. Но акции против передачи знаковых храмов в управление Церкви не несут и доли меркантильного оттенка. Петербуржцы возмутились тем, что их родным городом власть распоряжается без учета их мнения, и потребовали уважения к себе.
Кажется, именно это чувство уважения к себе и продиктовало поведение жителей города во время и после теракта.
Даже те, кто, может, и не прочь был обогатиться на чужой беде, просто не смогли конкурировать с тысячами горожан, для которых словосочетание «общечеловеческие ценности» — не пропагандистский лозунг, а образ жизни. Тех, кто открывал двери своих автомобилей для незнакомых прохожих, менял свои маршруты, чтобы подвезти людей до их домов, плевал на прибыль, не отказывая в чае и печенье волонтерам…
Этой проявленной в Петербурге самоорганизацию часто противопоставляют Москву: после терактов на Лубянке и в аэропорту Домодедово столичные таксисты драли по несколько счетчиков. Дескать, в Москве больше приезжих, которые не чувствуют солидарности с городом. Или — Москва привыкла к терактам, а для Северной столицы он стал первым, потому так и потряс горожан. Или пытаются поделить граждан на «плохих» москвичей и «хороших» петербуржцев.
И во время московских терактов было немало людей, ставших волонтерами, сдававших кровь, помогавших пострадавшим деньгами. Но тогда СМИ больше акцентировали внимание на проявлениях рвачества и страха, а сегодня — на примерах самопожертвования и взаимовыручки.
А вот что точно очевидно, — за последние годы, вопреки всему российское общество просто повзрослело. Научилось, не надеясь на государство, выстраивать горизонтальные связи. Усыновление, донорство, благотворительность перестали быть чем-то уникальным и уж точно не зависят от политических пристрастий.
